настроения навеянные вторым полтергейц–постом на лепре.
Макс Фрай. Книга одиночеств.Эта книга посвящается У., вместе с которым мы нечаянно выяснили, что 1 февраля отмечается Всемирный День Московского Демона. Ну, или не Всемирный. Просто - День Московского Демона.
Поначалу на Поварской нам навстречу попался красивый дедушка в ЧОрном Пальто. Пальто было не «черное» какое-нибудь, а именно вот ЧОрное. С дополнительным мистическим смыслом, развевающимися фалдами и нагрудным карманом - таких на пальто обычно не бывает, лишь на пиджаках и прочих поганых смокингах.
Дополнительный мистический смысл, строго говоря, содержался в нагрудном кармане и имел вид белого полиэтиленового пакета, художественно скомканного, чтобы за бутоньерку сошел.
Дедушка шел очень быстро, можно сказать бежал. И Страшно Хохотал на бегу.
Зачем все это было? Неведомо. Потом мы поехали в дом-самолет, в гости к сибирским шаманам Мише и Валере, которые зачем-то прикидываются художниками. Мы с ними договорились, что привезем торт, а они нам за это дадут Селедку. Это, с моей точки зрения, веский повод пойти в гости.
Нужный нам подъезд дома-самолета устроен так: большая черная створка, в которой вырезаны две двери: пошире и поуже. Обычно все входили и выходили через широкую дверь, узкая была закрыта. Оно и понятно: толстый человек в шубе туда с трудом протиснется. И худой человек с большим рюкзаком, например, тоже вряд ли.
А тут все было наоборот. На широкой створке висела табличка: «Вход закрыт». Узкая створка, напротив, гостеприимно щерилась. У подъезда стоял большой человек с черными волосами и очень смуглой кожей. С виду - типичный джинн, только в спортивном костюме.
- Куда вы идете? - спрашивает строго. - Здесь вход закрыт.
- А тот? - спрашиваем, указывая на узкую дверь.
- А этот вход - не товарный! - сурово говорит человек-джинн, заступая нам путь.
На всякий случай замечу, что никакой ручной клади, кроме маленького торта для шаманов, у нас при себе не было.
- Ну, может быть, все-таки можно как-то в подъезд зайти? - спрашиваем.
- Конечно, - невозмутимо говорит человек. - Вот же дверь. Неужели не видите?!
Отступил в сторону, дал нам пройти все в ту же узкую дверь. Сам пошел следом. Мне это понравилось, но не очень.
В вестибюле подъезда навстречу нам выскочила Одноглазая Старуха в Тельняшке.
Она правда была в тельняшке. Из-под тельняшки виднелся розовый халат.
Старуха была не то просто пьяна, не то в экстатическом состоянии. Я в старухах плохо разбираюсь, поэтому точно сказать не могу.
Она заступила нам дорогу и спросила нечеловеческим голосом:
- Куды, бляди, нах?
Впереди была одноглазая старуха, позади топтался Черный Человек-джинн. Позади, к слову, еще и Москва была, так что отступать было совсем уж некуда. Поэтому мы храбро сказали:
- Мы на самый верх.
- А, к художникам? - внезапно умилилась старуха. - К художникам можно. Только чтобы через два часа все ушли, бляди, нах!
Мы пообещали, что все бляди через два часа уйдут нах. Старуха отступила.
- И не балуйтесь там! - выкрикнула она нам вслед. - А то я милицию вызову, нах!
Мы устрашились и пообещали не баловаться.
Пошли наверх. Черный Человек пошел следом. Он тактично держал расстояние в половину лестничного пролета.
На последнем, седьмом (или восьмом, если считать не по-французски, а по-человечески) этаже нас ждал сибирский шаман Миша.
- Миша, - спросили мы, - кто этот человек, который сзади идет?
- Какой человек? - удивился Миша. - Нет там никого.
Обернулись. Действительно нет.
- А что за старуха буйная одноглазая внизу? - спрашиваем. - Неужто консьержка?
- Консьержка у нас есть, - говорит Миша. - Но она не одноглазая. И не буйная совсем. Сейчас уже спит, наверное.
Мы покивали. Но на всякий случай не баловались. И через два часа ушли нах, как и было велено.
И, в общем, когда мы стояли на светофоре на Баррикадной, и дорогу переходила девушка с лицом, выкрашенным синей краской, мы уже совсем не удивились.